КАК БУЗГАЛИН И БУЛАВКА ОХМУРЯЮТ ПУБЛИКУ ГЕГЕЛЬЯНСТВОМ

-

Я довольно долго не мог разобраться в сути проповедей Бузгалина и его супруги, носящей столь своеобразную фамилию. Вот послушайте их типичную проповедь "СССР - незавершенный проект? #ГоворитМосква 23.06.2016" якобы за социализм здесь: https://youtu.be/9G-GGKKtmDc

Вроде бы Бузгалин и Булавка - за социализм, за СССР, однако чем дольше их слушаешь, тем больше погружаешься в какой-то словесный туман. Поэтому на сей раз, чтобы наконец-то разобраться, я решил записать их более или менее связные фразы и выражения, особенно те, которые повторяются ими не один раз. И вот результат:

"Мы говорим сегодня о советской экономике, о влиянии культуры на экономику. О гуманистическом, культурном смысле экономического развития...

Главное - творческое бытие в культуре...

В истории работают закономерности, которые нам могут нравиться или не нравиться...

СССР - закономерность или случайность? - Это закономерный результат исторических противоречий, закономерность, высеченная творчеством большевиков, ну, конечно, и революционных масс. Они высекли СССР из минимального исторического шанса...

Противоречия объективные порождаются необходимостью, а шансы - это реализация...

Проект большевистский ответил на противоречия не только российской, но и мировой истории...

Практика СССР во всём богатстве её противоречий выявила те закономерности, которые уже можно определять как классику развития. В чём основной закон этого развития? - Впервые был исторический прецедент, когда развитие системы было обусловлено развитием человека...

Надо понять, какие противоречия давали развитие СССР, а какие противоречия СССР приводили к стагнации и в конечном итоге к распаду...

В основе лежала идея развития человека. Человек определил и успех, и трагедию распада СССР...

Как взять лучшее от СССР, но не отчистив плохое, а сняв противоречия, порождая новый проект СССР...

Какие культурные импульсы и почему мы можем использовать для создания новой экономики. Обрести смысл в служении человечеству, а стало быть и себе...

Нельзя вернуться ни в СССР, ни в шведский социализм. Извлекая законы исторического диалектического развития советской практики, надо говорить о главном законе - это закон разрешения противоречий самими людьми.

О Пролеткульте: Социализм предполагает не просто доступ человека к культурному наследию, социализм предполагает человека как субъекта культуры...

Вот эта их потребность в культурном созидании, они (революционные массы) создавали культуру как понимание, осмысление себя вот на этом историческом изломе, пытались ответить на вопрос: "А зачем всё это? Какова идея моей собственной жизни и как она соотносится со всеми этими историческими переменами?" ...

В СССР главное: принцип субъектного существования человека в экономике, культуре и так далее. Основой СССР была идея именно субъектного бытия человека. Под этим подразумевается, что человек сам пытался разрешать противоречия собственной жизни и тем самым создал формы для собственной жизни, но не только для себя, а и для всех также...

Опыт СССР: системе не опасны противоречия. Противоречия - залог развития. Опасна неразрешенность противоречий...

Этот проект (СССР) принципиально незавершаем..." (конец цитирования, записано дословно, без искажений.)

Я подчеркнул те фразы, которые эти радиопроповедники особенно назойливо рассусоливали. Когда я делал эти записи, мне вспомнилась песенка Высоцкого:

"...Сосед орёт,

Что он - народ,

Что основной закон блюдёт,

Мол кто не есть, тот и не пьёт,

И выпил кстати.

Все сразу повскакали с мест,

Но тут малец с поправкой влез:

"Кто не работает - не ест",

Ты спутал, батя..."

Вроде бы Бузгалин с Булавкой - не пьяная деревенщина, а трезвые интеллигенты, однако на основании их разглагольствований невозможно ясно представить себе ни того, что представлял собой СССР, ни того, что конкретно в нём было плохо, а что хорошо, ни того, какие конкретные уроки надо извлечь из его существования и краха. Вместо этого - какие-то абстрактные гегельянские умствования, какая-то шизоидная словесная лапша, которую Бузгалин - директор института, и Булавка - профессорша - развешивают на уши наивной публики.

В отличие от них Маркс и Ленин не имели ученых степеней и должностей, но писали и говорили о капитализме и социализме ясно, конкретно и логично. Поэтому, говоря о СССР как первой в мире попытке построения социализма, надо за точку отсчёта, за эталон для сравнения брать (хотя бы на элементарном уровне) теорию марксизма-ленинизма, но вот этого-то Бузгалин с Булавкой (как вы можете видеть выше) и не сделали. Вместо того, чтобы разглагольствовать о какой-то заумной "идее субъектного бытия человека" следовало бы напомнить публике тот содержащийся во всех советских учебниках марксистско-ленинской философии тривиальный факт, что учение Маркса - это синтез трёх направлений человеческой мысли:

-- французского утопического социализма (понюхать который можно в адаптированном к условиям царской России виде в романе Чернышевского "Что делать?";

-- английской политэкономии Рикардо и Смита (обратите внимание: ПОЛИТэкономии, а не просто "экономики");

-- немецкого объективного идеализма Гегеля (т.е. переливания из пустого в порожнее "диалектических противоречий", которое зло и метко высмеял уже его современник Шопенгауэр),

и по этим трём направлениям сделать оценку советской реальности. Но может быть, эти радиопроповедники сделали это неявно?

Чтобы выяснить это, бегло пройдем по пунктам, выискивая черты сходства между марксизмом-ленинизмом и проповедями Бузгалина и Булавки:

-- Французский утопический социализм нарисовал картину идеального социалистического общества - общества, живущего по принципам "свободы, равенства и братства", в котором, соответственно, отсутствует насилие и эксплуатация человека человеком, и труд является не наёмным рабством, а средством самовыражения и признания личных достоинств и достижений обществом. Надо подчеркнуть, что прожектёрство социалистов-утопистов, например Фурье и Сен-Симона было конкретным, а практические попытки создания социалистических общин, например Оуэном делались со здравомыслием, достойным подражания. Соответственно, такие конкретные положительные картины социалистического общества и практические начинания представляют собой сильнейший подкрепитель любой деятельности, направленной на уничтожение капитализма и построение социализма. С другой стороны, важно отметить, что в проектах Фурье и Сен-Симона принципы социального устройства - добровольность и отсутствие принуждения, уделение главного внимания именно положительному подкреплению деятельности человека - полностью соответствуют экспериментально установленным Скиннером принципам оперантного кондиционирования, а для практического воплощения их в жизнь (например, Оуэном, действовавшим согласно "британскому здравому смыслу") не хватало лишь детально разработанной технологии социальной инженерии.

Очевидно, что французским утопическим социализмом у Бузгалина и Булавки и не пахнет. Вместо него Булавка разводит приторную маниловщину о "культурных ценностях" и "идеалах". На "нет", как говорится, и суда нет. Поэтому запротоколируем отсутствие у наших проповедников чёткого образа социалистического общества и пойдём дальше;

-- Политэкономия важна для марксистско-ленинского учения о социализме тем, что раскрывает суть капиталистической эксплуатации как извлечения прибавочной стоимости из наёмного труда, ставшего при капитализме товаром, продающимся по себестоимости, но производящим для его покупателя намного больше материальных ценностей и тем самым дающим ему возможность извлечения и присвоения прибыли. Маркс не был первооткрывателем прибавочной стоимости, но она послужила для него главной точкой опоры для построения теории социализма. С бихевиористской точки зрения можно дополнительно упомянуть, что при капитализме были уже очень рано методом проб и ошибок созданы очень эффективные методы эксплуатации наёмного труда, оперантный механизм действия которых был намного позже детально исследован Скиннером и доведён до извращенного совершенства специалистами по менеджменту. Именно капиталистическая эксплуатация наёмного труда (а не какие-то абстрактные гегельянские "противоречия") является причиной неизбежности классовой борьбы между наёмным трудом и капиталом, потому что их интересы антагонистичны, то есть диаметрально противоположны и непримиримы.

Отсутствие политэкономического марксистского подхода Бузгалин декларирует сам. В своих передачах он неизменно указывает слушающей его публике, что его дело - экономика, а о политике он говорить не будет. Это позиция мелкобуржуазного интеллигентского ревизиониста, ограничивающегося морализаторской "экономической" критикой преступлений капитализма, но умалчивающего о следующей из марксистской политэкономии необходимости политической классовой борьбы трудящихся против капиталистов;

-- Что касается гегельянской диалектики, то Маркс вывернул её, образно говоря, наизнанку, желая придать своим совершенно правильным и до сих пор никем не опровергнутым воззрениям на капитализм, изложенным в "Капитале", блеск формальной "научности", бывшей обязательной модой во второй половине 19-го века. Заумные словесные выкрутасы диалектики Гегеля послужили Марксу инструментом наукообразного "доказательства" неизбежности победы мировой пролетарской революции над силами капитализма и построения социалистического общества повсюду на Земле, а не в узких рамках тогдашних единичных мелких утопических коммун. Маркс при этом исходил из постулата о "противоречии между общественным характером производства и частным характером присвоения его плодов капиталистами", "снятие" (по-гегельянски Aufhebung) которого "исторически неизбежно и необходимо" и конкретно представляет собой революцию трудящихся масс, экспроприирующую экспроприаторов и тем уничтожающую эксплуатацию человека человеком.

Но самое важное у Маркса - не это, а то что он сделал учение о классовой борьбе и о государстве как диктатуре господствующего класса теорией уничтожения капитализма и создания бесклассового, социалистического общества через диктатуру пролетариата как инструмента подавления эксплуататорских классов. Советская власть представляла собой исходно революционную диктатуру пролетариата. Только на основе этой диктатуры, после уничтожения эксплуататоров как класс, можно начинать построение социалистического общества. Теория Маркса послужила руководством к действию для партии большевиков и её лидера - Ленина  в ходе Октябрьской революции и Гражданской войны. Эта теория, и ни что иное, должна быть руководством для всех общественных сил, которые стремятся к уничтожению нынешней предательской компрадорско-олигархической государственной власти над народом России и к возрождению социализма в России.

А вот у супружеской четы радиопроповедников, подвизавшейся на радиостанции "Говорит Москва", при полном отсутствии марксизма с избытком имеется гегельянщина. Их речь буквально пестрит диалектическим словечком "противоречия", но что конкретно представляют собой эти "противоречия", наши радиопроповедники не объясняют, очевидно ожидая от слушателей, что те примут эти "противоречия" как "таинства" православной церкви, являющиеся не подлежащими обсуждению и истолкованию догматами. Тут надо подчеркнуть, что у Бузгалина и Булавки понимание "противоречий" сугубо идеалистическое, в духе Гегеля, который рассусоливал свои бесконечные ужасно занудные диалектические рассуждения с одной лишь целью: в духе лицемерия протестантской религии "объяснить" то, что мир полон несправедливостей, зверств, грабежей, массовых убийств и т.п. в полном соответствии с планами добренького боженьки - "абсолютного духа" -, который в результате некоего "единства и борьбы противоположностей" "преодолевает" или "снимает" противоречия между "тезисом" - "греховной юдолью слёз", т.е. материальным миром, и "антитезисом" - своим абсолютным совершенством, достигая "синтеза" - т.е. "духовного возрождения" "грешного человечества", которое должно платить страданиями за такое божественное искупление. Вот какова "идея развития человека", которую проповедуют Бузгалин и Булавка. Поэтому здесь мы должны запротоколировать отсутствие у наших радиопроповедников-гегельянцев марксистского революционного понимания диалектики общественного развития.

Короче, к радиопроповедникам Бузгалину и Булавке можно вполне справедливо отнести реплику Воланда из "Мастера и Маргариты" М.Булгакова (глава 3):

"- Нет, уж это положительно интересно, - трясясь от хохота, проговорил профессор, - что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет!"

Игнорирование положений марксизма-ленинизма при обсуждении СССР можно было бы ожидать разве что от западных "левых", так как на Западе такого рода знания, мягко говоря, не поощряются. Но ведь и Бузгалин, и Булавка ещё в СССР делали карьеру именно в сфере так называемых "общественных наук", в которой не было теперешнего буржуйского шутовского идеологического "плюрализма", а царила абсолютная идеологическая монополия марксизма-ленинизма, без строжайшего следования которой в советских гуманитарных "науках" невозможно было ступить ни единого карьерного шагу. Поэтому напрашивается вывод, что они совершенно сознательно затуманивают образ СССР гегельянской заумью.

Кто же, в отличие от Бузгалина с Булавкой, действительно толково разъясняет с марксистской точки зрения, а не запутывает чрезвычайно важную для народа России суть СССР, принципиально отличную от капиталистических государств? - Это, например, профессор Ленинградского Университета Михаил Васильевич Попов, в своём кратком курсе лекций "Социальная философия" в 17 частях, выложенном в YouTube. Я очень советую прослушать их, особенно часть 10 - о государстве и часть 11 - о политике (здесь: https://www.youtube.com/watch?v=xp7aQm4DxLY&list=PLA7fOvwFVwW6UCxHmTH79hUPreryUOomV )

Оговорюсь, что я не согласен с Поповым в оценке диктатуры Сталина и демократизации советского строя Хрущевым. Попов рассматривает первое как якобы "диктатуру пролетариата", а второе - как якобы начало ревизионистского вырождения СССР, приведшего к реставрации капитализма горбачёвщиной и ельцинщиной. Я, напротив, разделяю точку зрения Зиновьева, Восленского и Джиласа на диктатуру Сталина как на реакционную диктатуру нового господствующего класса - бюрократической партийной номенклатуры, для которой ярлык "диктатуры пролетариата" служил фиговым листком и оправданием массовых репрессий против порабощенного номенклатурой народа, а короткую "оттепель" Хрущева считаю попыткой поставить развитие СССР и зависимых стран Восточной Европы обратно на социалистические рельсы, путём восстановления социалистической демократии. Провозглашение Хрущевым на 22-м съезде КПСС превращения СССР из диктатуры пролетариата в общенародное социалистическое государство (ранее на этом блоге я ошибочно написал, что это было сделано Брежневым на 24-м съезде КПСС) было как раз попыткой предотвратить восстановление бюрократической диктатуры партноменклатуры и реставрацию капитализма. Как мы теперь знаем, свержение Хрущева и четверть века олигархической власти "коллективной" номенклатуры Брежнева стало подготовкой реставрации капитализма, осуществленной той же самой номенклатурной олигархией при Горбачеве и Ельцине.

Это трагическое поражение социализма четверть века назад свидетельствует о необходимости модернизировать марксизм-ленинизм, дополнить его научными открытиями, сделанными после смерти Ленина. Нельзя допускать, чтобы учение социализма превращалось в отупляющую мёртвую схоластику, как это произошло в СССР при Сталине и Брежневе. В 21-м веке для победы социализма необходимо использовать новейшие открытия и достижения науки о поведении. Конкретно: бихевиористский анализ поведения даёт научную основу, а технология социальной инженерии, применяющая целенаправленное оперантое кондиционирование, даёт в дополнение к марксизму-ленинизму все необходимые практические инструменты как для мобилизации масс на антикапиталистическую революцию, так и на построение социалистического общества. Такова позиция бихевиористского социализма.

ЛАГИН - КАК КАПИТАЛИСТЫ РАЗВЯЗЫВАЮТ ВОЙНЫ

Выкладываю главу 1 третьей части фантастического романа "Атавия Проксима" Л.И. Лагина (автора замечательной повести для детей "Старик Хоттабыч"). В этом интересном тексте, который теряется в массе этого не особенно удачного романа, блестяще показан процесс развязывания войн капиталистами обеих "враждующих" сторон по совместно разыгрываемому сценарию.

Подставьте при чтении вместо "Атавии" США+НАТО и вместо "Полигонии" - Россию, и перед вами предстанет весьма возможная в ближайшем будущем политическая афера и кровавая бойня, которую Запад вот уже несколько лет всеми силами старается спровоцировать с целью выхода из нынешнего кризиса долговой дефляции, на основании своего опыта выхода из кризиса 1930-х годов (который, будучи по сути таким же, что и нынешний, назывался по другому симптому "кризисом перепроизводства") при помощи чудовищных разрушений и уничтожения материальных активов во 2-й мировой войне.

Капитализм имеет тенденцию ходить по проторенной дорожке, поэтому я опасаюсь того, что Россия по уговору с "западными партнерами" будет ввергнута в войну. Западу достаточно лишь посулить Кремлю, что этим будет сохранена власть прозападного компрадорского олигархочиновничьего режима Путина.

Войны имеют экономические причины, и тут необходимо подчеркнуть, что ЦБ и олигархи-компрадоры, удушающие производительные силы России ростовщическими процентными ставками и вывозом капитала, в то время как на Западе введены не только нулевые, но и отрицательные процентные ставки для "своих" частных банков, преднамеренно и преступно губят экономику России, препятствуют её выживанию в нынешнем глобальном кризисе. Именно поэтому нынешний режим - предательский, и должен быть незамедлительно отстранен от власти.

*  *  *

"ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

1

Хираму Нэверу, послу Республики Атавия в Пьенэме, выпала сомнительная честь быть у истоков этой самой фантастической и самой циничной из войн.

 В ночь на двадцать пятое февраля в начале второго часа Нэвера вызвал к телефону Иеремия Волс, заместитель министра иностранных дел Атавии, исполнявший обязанности министра, так как министр, как известно читателям, застрял со всей атавской делегацией в Европе. Он продиктовал Нэверу личное послание сенатора Мэйби к вице-президенту и заместителю председателя совета министров Полигонии господам Дешапо и Могену. (Делегация Полигонии во главе с ее президентом также застряла в эти трагические дни на Земле).

 Господа Дешапо и Моген приглашались принять участие в весьма срочном, секретном и жизненно важном для обеих стран совещании. Исполняющий обязанности президента Республики Атавия был бы рад видеть на этом совещании и виднейших представителей полигонских деловых кругов.

 Не было еще и восьми утра, когда вице-президент Полигонии господин Дешапо, заспанный, наспех одевшийся, не успевший еще побриться, принял в своем кабинете атавского посла. Получасом позже они оба прибыли в резиденцию исполняющего обязанности премьер-министра господина Могена.

 К девяти часам была окончательно сформирована полигонская делегация.

Что же до места и времени встречи, то было решено полностью положиться на господа бога и сенатора Мэйби.

 В два часа тридцать минут пополудни двадцать пятого февраля в прелестной вилле на высоком берегу пограничной реки Хотар, неподалеку от города того же названия, открылось это чудовищное совещание.

 С атавской стороны, кроме главы делегации сенатора Мэйби, присутствовали исполняющие обязанности премьер-министра, министра иностранных дел, военный министр, начальник генерального штаба, президент компании "Перхотт и сыновья", председатель правления Всеобщей электрической компании, вице-президент авиационного концерна "Розовый гриф", президент акционерного общества "Химическое объединение", председатель совета директоров акционерного общества "Атавия-Металл", президент концерна "Мотор", президент банкирского дома "Вулф, Вулф и Снаф".

 Полигонию представляли, не считая Дешапо и Могена, военный министр, начальник генштаба и руководители трех ее мощнейших банков и шести концернов, являющихся по существу дочерними объединениями соответствующих атавских корпораций.

 Густая цепь агентов Бюро расследований окружала виллу, как бы охраняя участников совещания от мирной, залитой солнцем зимней панорамы, блиставшей за ее высокими и просторными окнами. Впрочем, вскоре после начала заседания шторы были опущены и работа продолжалась при электрическом свете.

 - Господа! - открыл совещание Мэйби. - Я усматриваю глубокий смысл в том, что наша встреча происходит за круглым столом. Мы все одинаково заинтересованы в том, чтобы она привела к наилучшим результатам. Я молю об этом господа как атавец и христианин.

 Он встал, молитвенно сплел пальцы рук и поднял к потолку, расписанному довольно легкомысленными картинками, морщинистое лицо с седеющими, коротко подстриженными темно-рыжими усами. Вслед за ним встали и в едином религиозном порыве подняли глаза к потолку и остальные участники совещания.

 - Господа, - повторил Мэйби, выждав, пока все снова устроились в креслах, - у нас нет времени для долгих собеседований. Наши страны одинаково повергнуты судьбою в тягчайшие бедствия. На долгие годы, если не навеки, мы отторгнуты от Земли. Огромные капиталовложения, равно как и многие тысячи наших братьев, сыновей и внуков, остались на Земле без наших забот и попечения. Безбожие и коммунизм, покуда только тлеющие в порах нашего общества, могут в любой момент вспыхнуть всепожирающим пламенем, раздуваемым тайными агентами Кремля...

 Он сделал коротенькую паузу, чтобы обвести глазами присутствующих.

Полигонцы слушали в высшей степени внимательно. Атавцы столь же внимательно следили за выражением их лиц.

 - И все же, - вздохнул Мэйби, - не эти тяжкие бедствия понудили меня пригласить вас сюда для неотложного обмена мнениями. Те, на кого всевышнему угодно было возложить тяжкий крест управления своими народами, привыкли к житейским бурям и научились преодолевать труднейшие испытания.

Но, увы, на нашем и без того мрачном горизонте растет новая, в высшей степени зловещая туча. Грозу, которую она несет в своих страшных недрах, трудно переоценить. Эта туча сгущается с каждым новым облачком дыма из заводских труб. Я говорю о кризисе, о самом чудовищном, самом разрушительном кризисе, который взорвет наши страны, если нам суждено перекрыть клапаны нашей военной промышленности. И я полагаю, что было бы только благоразумно, если бы мы, возблагодарив господа нашего за то, что он дал нам силы и средства для того, чтобы воздвигнуть ее в столь впечатляющих масштабах, попросили бы его сейчас помочь нам более или менее безболезненно и безубыточно выбраться из положения, созданного его же благоволением.

 Уже почти четверо суток, как мы лишены возможности вывозить продукцию нашей промышленности за пределы наших стран. Бог знает, когда эта возможность возобновится, если ей только вообще суждено возобновиться. И очень хорошо, что господь надоумил правительства наших стран закрыть на три дня все фондовые и товарные биржи. В противном случае и Полигония и Атавия уже задыхались бы в смертельных тисках биржевой паники. Крах, разорение, невиданная безработица, социальные потрясения неслыханной силы - вот что захлестнуло бы наши страны, если бы мы не закрыли биржи... Но, господа, долго держать их закрытыми, как вы сами понимаете, нельзя...

 - А выход? - решился перебить его президент Полигонского национального банка. - Видите ли вы, сударь, выход из создавшегося положения?  - Вижу, - отвечал Мэйби. - Есть выход.

 - Что же это за выход, господин сенатор?
 - Война.

 - Но с кем? Для войны нужны враждебные стороны!
 - Атаво-полигонская война, сударь, - ответил Мэйби, отводя глаза в сторону.

  Потребовалась довольно значительная пауза, чтобы до сознания полигонцев дошел истинный смысл этих слов.

 - Война?! Между дружественными странами?!  - Война - это самая большая дружеская услуга, которую мы в настоящих чрезвычайных условиях могли бы оказать друг другу, - разъяснил Мэйби атавскую позицию. - Самое худшее, что грозит нам в нынешних условиях, - это мир. Война - это безграничный спрос на военные материалы. Война убьет кризис. Если хотите, кризис будет первой и самой крупной жертвой нашей войны.

 - Прекрасно сказано, господин сенатор! Но не буду ли я и мои близкие второй, пусть и менее крупной ее жертвой?
 - Не беспокойтесь, сударь, все будет предусмотрено.

 - Нас девять миллионов, вас - шестьдесят. Вы нас раздавите в две недели.

 - Это не должно вас беспокоить. Мы будем воевать столько, сколько потребуется. Конечно, если вы не вздумаете вдруг капитулировать...

 - А если мы вдруг вздумаем капитулировать?
 - Сомневаюсь, чтобы вам это было выгодно.

 - А если это нам вдруг покажется выгодным?
 - Тогда вас свергнут.

 - А когда нас свергнут?..

 - Тогда мы постараемся поставить у власти более строптивое правительство.

 - А если к власти придет действительно строптивое правительство?
 - Я более высокого мнения о вашей полиции. Упрячьте радикалов подальше.

 - Сколько мы имеем на размышление?
 - Послезавтра утром биржи должны быть открыты. В противном случае паника неминуема. У нас ни времени, ни выбора. Нам нет смысла расходиться, не приняв решения.

 - А если мы решим войти в состав Атавии?
 - Нам некуда девать собственные заводы и собственных безработных!
 - Но ведь тридцать два процента акций нашей компании принадлежит вашей же компании "Атавия-Металл"! - воскликнул председатель правления "Полигония-Металл", словно это было бог весть каким откровением для атавской стороны.

 - Тем более мы заинтересованы, чтобы они не пострадали и приносили прибыль.

 После подобного ответа представители остальных полигонских монополий воздержались от подобных вопросов. Их корпорации контролировались атавскими фирмами никак не в меньшей степени, чем "Полигония-Металл".

 - Мне кажется, вопрос ясен, - сказал, вздохнув, председатель правления Полигонского национального банка. - Нам остается только поблагодарить наших атавских друзей за ценное и великодушное предложение и перейти к обсуждению его по пунктам...
Пока полномочные представители атавского и полигонского генеральных штабов совместно уточняли конфигурацию будущих фронтов, дислокацию войсковых соединений, календарь развертывания военных действий, мощность и распределение огневых ударов по обе стороны фронтов и намечали наиболее приемлемые для обеих договаривающихся сторон населенные пункты для бомбардировки, остальные подготовительные мероприятия проводились по единому, тщательно согласованному плану, с не меньшим размахом и в не менее спешном порядке.

  До шести часов вечера в обстановке полного взаимопонимания шло обсуждение и уточнение отдельных пунктов будущей атаво-полигонской войны.

 В десять минут седьмого для участников совещания был сервирован обед.

 Было произнесено несколько тостов.

 Сенатор Мэйби, поднявший бокал для заключительного тоста, сказал:  - Этот акт, совершаемый здесь сегодня, послужит источником благополучия для наших народов, и из этого объединения многих устремлений в одну цель будет почерпнуто новое вдохновение для будущего...

 В половине девятого вечером двадцать пятого февраля полигонские участники встречи вернулись в Пьенэм, а уже в двадцать минут одиннадцатого соединенными усилиями полигонской тайной полиции и атавской стратегической разведки был состряпан очаровательный международный конфликт.

 Сотрудник упомянутой разведки, некий лейтенант Фрэнк Бостик, посетил один из местных ресторанов и попросил бутылку коньяку. Официант, сотрудник полигонской тайной полиции, отказался принять заказ, сославшись на то, что он не любит, когда с ним так грубо разговаривают, и что ему вообще надоели атавцы. Достойный представитель атавских вооруженных сил кинулся на официанта с кулаками. Тогда при полном одобрении всех присутствовавших в ресторане официант Морис Пильсет (дюжий малый) намял воинственному лейтенанту бока и вышвырнул его за дверь.

 Когда набежавшие репортеры облепили "мужественного" официанта, один из них, также работавший в тайной полиции, задал ему вопрос о его политических взглядах. Официант без всяких обиняков заявил, что хотя формально он не состоит в партии, но полностью разделяет коммунистические взгляды и не преминет принять вместе со всеми полигонскими коммунистами участие в окончательном изгнании, а если потребуется, то и в поголовном избиении атавцев. Лично он, официант, полагает, что теперь как раз самое время приступить к этому мероприятию и поскорее очистить полигонский воздух от смрадного дыхания атавской солдатни.

 В четверть двенадцатого ночи посол Республики Атавия посетил временно исполняющего обязанности премьер-министра Полигонии и вручил ему решительную ноту протеста. Врио премьер-министра выразил свое глубокое сожаление по поводу случившегося и обещал немедленно принять меры к срочному расследованию этого в высшей степени досадного происшествия, и если подтвердится вина официанта, то наказать его наистрожайшим образом.

 Посол Атавии выразил неудовольствие недостаточной решительностью слов врио премьер-министра, но обещал довести его ответ до сведения своего правительства.

 Утром двадцать шестого февраля атавские газеты вышли с аршинными заголовками:  "Еще одна полигонская провокация.

 Официант-коммунист безнаказанно избивает атавского офицера".

  "Полигонские "законники" не склонны находить в действиях красного официанта состава преступления".

  "Атавизм в опасности!"  "Секретарь нашего пьенэмского посольства говорит: порядок и законность никогда и не ночевали в этой стране. Отношение полигонских молодчиков и их "правительства" к атавцам - бесконечная цепь издевательств, провокаций и наглости".

  "Иеремия Волс имеет редкий шанс доказать, что он атавец, а не чучело в цилиндре на международном конкурсе по плеванию в цель".

  "Атавия - могучая держава, оплот мировой цивилизации. Пусть об этом хорошенько помнят по ту сторону реки Хотар!"  "Генерал Томс говорит: армия готова выполнить свой долг".

  "Встанем грудью на защиту атавизма".

  В одиннадцать часов стало известно, что полигонский посол в Эксепте нечаянно забыл на столике в ресторане неотправленное письмо к своему другу. В этом частном письме посол, между прочим, писал: "Не всякие нервы способны выдержать хамское поведение атавской солдатни, которая даже в дружественной и союзной стране склонна вести себя, как в завоеванной. К сожалению, все мои представления, сделанные по этому поводу в Эксепте их президенту, неизменно наталкивались на солдафонские окрики".

 Надо ли говорить, что если бы не вчерашнее совещание в Хотаре, полигонский посол никогда не проявил бы такой из ряда вон выходящей неосмотрительности.

 - Но ведь это навеки погубит мою дипломатическую карьеру! - возопил он, выслушав соответствующие инструкции вице-министра, специально ради этой цели прилетевшего инкогнито в Эксепт.

 - Не будьте ребенком! - оборвал его вице-министр. - Речь идет о судьбах цивилизации, а вы болтаете какую-то несусветную чепуху о каких-то дипломатических карьерах! Какая сейчас может быть дипломатия на нашем захудалом огрызке Земли! И какие могут быть сейчас дипломатические карьеры, когда на этом огрызке осталось всего два правительства лицом к лицу с надвинувшимся вплотную чудовищным крахом и страшной стихией невиданных народных бунтов. Садитесь и пишите письмо!  Посол послушно сел, послушно написал продиктованное ему письмо и послушно потерял его в заранее оговоренном месте.

 Дальше все разворачивалось в точности так, как это рассказано в готовящемся к переизданию известном труде "Руководство по дипломатической практике", почему нам и остается только привести оттуда, взяв в кавычки, деловитое и от этого еще более выразительное описание "второго инцидента":  "Послу Атавии в Пьенэме было поручено потребовать немедленного отзыва посла Полигонии из Эксепта, так как его письмо содержало такого рода выражения о президенте Атавии, которые делают данного посла бесполезным в качестве посредника при откровенном и искреннем общении между Атавией и Полигонией. Господин Нэвер был приглашен к вице-министру иностранных дел Полигонии. Вице-министр заявил ему, что полигонское правительство искренне сожалеет о нескромности своего представителя, который уже подал в отставку. Через четыре часа посол Атавии вручил ноту вице-министру иностранных дел, напоминая ему, что он еще не имел удовольствия получить формальное подтверждение того, что правительство Полигонии сожалеет об употребленных его послом выражениях и высказанных им чувствах и что оно дезавуирует их. На это вице-министр иностранных дел ответил, что он уже заявил при упомянутом выше свидании об искреннем сожалении правительства Полигонии по поводу этого инцидента. Он добавил, что полигонское правительство, приняв отставку дипломата, работу которого оно считало полезной и ценной, тем самым с полной ясностью показало, что оно не разделяет, а скорее, осуждает критические суждения посла, содержавшие оскорбление или порицание главы дружественной державы, хотя это и предназначалось только для сведения личного друга и сделалось достоянием гласности лишь в результате нечестных действий. Министр пояснил, что полигонское правительство не может считать честными действия человека, не только не возвратившего автору потерянное им частное письмо, но и сделавшего это письмо достоянием гласности".

 В то время когда в кабинете вице-министра иностранных дел Полигонии происходил этот в высшей степени драматический разговор, немедленно доведенный до сведения атавских и полигонских читателей в экстренных выпусках газет и специальных выпусках радиобюллетеней, в Эксепте и ряде других крупнейших городов Атавии толпы атавцев, имеющих самое непосредственное отношение к Союзу атавских ветеранов, "Серебряным рубашкам" и тому подобным организациям, зашвыряли камнями и разгромили при полном невмешательстве полиции помещения консульств Полигонии.

 Как и было заранее оговорено на совещании в Хотаре, сразу, лишь только об этих событиях стало известно в Полигонии, организованные тайной полицией банды зашвыряли камнями окна атавского посольства и всех консульских учреждений Атавии, а заодно также разгромили и помещение редакции центрального органа коммунистической партии, которая перед лицом нависшей угрозы войны призывала полигонцев к борьбе за мир и демократию. И так как работники редакции, как и следовало ожидать, оказали стойкое сопротивление, то прежде чем в больнице успели перевязать последнего раненого погромщика, было опубликовано по радио решение совета министров о роспуске коммунистической партии, виновной "в разжигании гражданской войны", а также и о запрещении всех примыкающих к этой партии общественных, культурно-просветительных и спортивных организаций.

 В пять часов дня исполняющий обязанности министра иностранных дел Атавии вызвал к себе посла Полигонии и вручил ему ультиматум, включавший, помимо заявления об исконном и не подлежащем сомнению миролюбии Атавии, следующие требования:  "1. Немедленно судить, приговорить к смерти и сегодня же не позднее семи часов вечера казнить публично официанта Мориса Пильсета, нанесшего тяжкое оскорбление вооруженным силам Атавии и всей атавской нации в лице офицера Бостика.

 2. Ресторан "Астория", где имело место это возмутительное событие, закрыть, а оборудование конфисковать и продать с аукциона, с тем чтобы вырученные суммы целиком пошли на возмещение лейтенанту Бостику за оскорбление, оцениваемое им в пятьдесят пять тысяч кентавров.

 Примечание. В случае, если реализация имущества ресторана "Астория" не покроет этой суммы, разница выплачивается пострадавшему из фондов Полигонского казначейства.

 3. Для обеспечения точного и беспрекословного исполнения этих минимальных требований, диктуемых чувством справедливости и законности, а также для предотвращения возможности таких конфликтов в будущем, правительству Полигонии решительно рекомендуется согласиться на немедленное назначение в министерствах юстиции, внутренних дел и обороны, а также в управлении полиции атавских советников с неограниченными полномочиями, в том числе и с правом вето на все исходящие из этих органов приказы и указания, если таковые будут признаны советниками противоречащими требованиям и духу настоящего ультиматума".

  "Никто не может отрицать, - говорилось далее в этом документе, который можно было бы назвать обыкновенным разбойничьим, если бы нам не было известно, что его составили на основе самой сердечной договоренности обоих правительств, - что мы предприняли столь важный шаг только после серьезного размышления".

 Правительство Полигонии ответило с заранее оговоренным достоинством и твердостью, что не может принять ультиматум Атавии, так как он унижает престиж Полигонии как суверенного государства и не может быть признан справедливым ни с фактической, ни с юридической стороны.

 Позже, около десяти часов вечера, посол Полигонии в сопровождении военного и торгового атташе имел частную и строго секретную прощальную аудиенцию у сенатора Мэйби.

 В 24:00 в ночь на двадцать шестое февраля Мэйби направил в беспрерывно заседавший парламент послание, которое начиналось словами: "Война началась, несмотря на все наши усилия ее предотвратить".

 А утром атавцы услышали выступление по радио человека, которого они выбирали в сенат потому, что он обещал им мир и благоденствие:  "Наш путь ясен! - гремел голос Мэйби. - Перед нами раскрыто будущее! Все это произошло не по нашему замышлению, а по воле господа, который повел нас на войну. Теперь мы можем идти только вперед с просветленной душой и устремленными ввысь очами, следуя божественному предначертанию..." 

Н.А. НЕКРАСОВ - РАЗМЫШЛЕНИЯ У ПАРАДНОГО ПОДЪЕЗДА

"Вот парадный подъезд. По торжественным дням,
Одержимый холопским недугом,
Целый город с каким-то испугом
Подъезжает к заветным дверям;

Записав свое имя и званье,
Разъезжаются гости домой,
Так глубоко довольны собой,
Что подумаешь — в том их призванье!

А в обычные дни этот пышный подъезд
Осаждают убогие лица:
Прожектеры, искатели мест,
И преклонный старик, и вдовица.

От него и к нему то и знай по утрам
Всё курьеры с бумагами скачут.
Возвращаясь, иной напевает «трам-трам»,
А иные просители плачут.

Раз я видел, сюда мужики подошли,
Деревенские русские люди,
Помолились на церковь и стали вдали,
Свесив русые головы к груди;

Показался швейцар. «Допусти», — говорят
С выраженьем надежды и муки.
Он гостей оглядел: некрасивы на взгляд!
Загорелые лица и руки,

Армячишка худой на плечах,
По котомке на спинах согнутых,
Крест на шее и кровь на ногах,
В самодельные лапти обутых

(Знать, брели-то долгонько они
Из каких-нибудь дальних губерний).
Кто-то крикнул швейцару: «Гони!
Наш не любит оборванной черни!»

И захлопнулась дверь. Постояв,
Развязали кошли пилигримы,
Но швейцар не пустил, скудной лепты не взяв,
И пошли они, солнцем палимы,

Повторяя: «Суди его бог!»,
Разводя безнадежно руками,
И, покуда я видеть их мог,
С непокрытыми шли головами...

А владелец роскошных палат
Еще сном был глубоким объят...
Ты, считающий жизнью завидною
Упоение лестью бесстыдною,

Волокитство, обжорство, игру,
Пробудись! Есть еще наслаждение:
Вороти их! в тебе их спасение!
Но счастливые глухи к добру...

Не страшат тебя громы небесные,
А земные ты держишь в руках,
И несут эти люди безвестные
Неисходное горе в сердцах.

Что тебе эта скорбь вопиющая,
Что тебе этот бедный народ?
Вечным праздником быстро бегущая
Жизнь очнуться тебе не дает.

И к чему? Щелкоперов забавою
Ты народное благо зовешь;
Без него проживешь ты со славою
И со славой умрешь!

Безмятежней аркадской идиллии
Закатятся преклонные дни:
Под пленительным небом Сицилии,
В благовонной древесной тени,

Созерцая, как солнце пурпурное
Погружается в море лазурное,
Полосами его золотя, —
Убаюканный ласковым пением
Средиземной волны, — как дитя
Ты уснешь, окружен попечением
Дорогой и любимой семьи
(Ждущей смерти твоей с нетерпением);
Привезут к нам останки твои,

Чтоб почтить похоронною тризною,
И сойдешь ты в могилу... герой,
Втихомолку проклятый отчизною,
Возвеличенный громкой хвалой!..

Впрочем, что ж мы такую особу
Беспокоим для мелких людей?
Не на них ли нам выместить злобу? —
Безопасней... Еще веселей

В чем-нибудь приискать утешенье...
Не беда, что потерпит мужик;
Так ведущее нас провиденье
Указало... да он же привык!
За заставой, в харчевне убогой
Всё пропьют бедняки до рубля
И пойдут, побираясь дорогой,
И застонут... Родная земля!

Назови мне такую обитель,
Я такого угла не видал,
Где бы сеятель твой и хранитель,
Где бы русский мужик не стонал?
Стонет он по полям, по дорогам,
Стонет он по тюрьмам, по острогам,
В рудниках, на железной цепи;
Стонет он под овином, под стогом,
Под телегой, ночуя в степи;

Стонет в собственном бедном домишке,
Свету божьего солнца не рад;
Стонет в каждом глухом городишке,
У подъезда судов и палат.
Выдь на Волгу: чей стон раздается
Над великою русской рекой?
Этот стон у нас песней зовется —
То бурлаки идут бечевой!..

Волга! Волга!.. Весной многоводной
Ты не так заливаешь поля,
Как великою скорбью народной
Переполнилась наша земля, —
Где народ, там и стон... Эх, сердечный!
Что же значит твой стон бесконечный?
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Всё, что мог, ты уже совершил, —
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?.."

ПУТИН ХОЧЕТ ПЕРЕПЛЮНУТЬ ПОРОШЕНКО-ВАЛЬЦМАНА

В ПОКЛОНЕНИИ ФАШИСТСКИМ ПАЛАЧАМ

--

Мы все знаем, что Путин - ставленник олигарха Березовского и член блатной шайки Ельцина, наряду с Кудриным, Грефом, Миллером, Сечиным, Чубайсом и проч.

--

Но мы надеялись, что он будет служить стране и народу.

--

Однако как он был, так и остался блатнягой. И теперь зарулил Россию в экономический кризис.

--

Можно быть блатнягой, можно быть бездарем, можно быть дешевым позёром. Но быть поклонником Маннергейма - фашистского палача Ленинграда - это значит только одно: быть законченным выродком и предателем.

--

Возможно, Путин надеется усидеть в Кремле под охраной нац-"гвардии". Но это пустая надежда. Путин, народ России пока ещё терпит тебя, но скоро его терпение лопнет. И он вышвырнет тебя за шкирку, как вышвырнул Николашку 2-го и Керенского.

--

Поэтому, Путин, лучше больше не зли народ и уходи подобру-поздорову со всей своей "командой" казнокрадов и предателей.

--

Пока что народ России хочет убрать позорную доску фашиста Маннергейма и собирает подписи

здесь:

и здесь:

Но скоро он начнет собирать подписи за то, чтобы убрать долой тебя и всю твою вконец обнаглевшую либерастскую шайку компрадоров-олигархов и коррумпированных чинуш.

--

ОБРАЗОВАНИЕ ГЛАЗАМИ БИХЕВИОРИСТА-СОЦИАЛИСТА

Комментарий на тему "реформирования" образования в России.

Прежде всего замечу "вообще", что с любой точки зрения образование должно иметь одну лишь цель: подготовку детей к взрослой жизни в конкретном обществе. Официальной целью образования в Советском Союзе было подготовить подрастающее поколение советских людей к жизни в социалистическом обществе. А это - как станет ясно к концу этой заметки - в первую очередь означало воспитание социалистического отношения к труду и искоренение буржуйского, эксплуататорского отношения к нему. Но эта задача так и не была решена в Советском Союзе, что и предопределило его гибель. В силу того, что молодое поколение 1980-90х годов - моё поколение - поддалось на лживые буржуйские мифы, распространявшееся западными "голосами", и не защитило советский общественный строй, можно с уверенностью сказать, что советское образование не в абстрактной идеологии, а в практике повседневной действительности имело, к громадному несчастью для нас всех, совершенно неправильные цели. Моё поколение не только не было воспитано как "строители коммунизма", но его даже с натяжкой нельзя было считать полноценными гражданами социалистического общества.

Дети интеллигенции - которая на протяжении всей брежневской эпохи застоя считала себя чуждой государству даже вопреки тому, что господствовавшая брежневская партийная номенклатура лицемерно объявила (если не ошибаюсь, на 24-м съезде КПСС) о том, что якобы если СССР ранее был "диктатурой пролетариата ", то теперь стал "общенародным государством" - после школы стремились попасть в институты, чтобы потом бездельничать в разнообразных учреждениях и офисах. А дети остального, "неинтеллигентного" населения стремились после школы попасть в торговлю (ключевые слова "дефицитные товары" и "чёрный рынок") или в госаппарат и КГБ. Наиболее ушлые со школьной скамьи делали комсомольско-партийную карьеру, однако для всех положительным подкреплением была одна и та же всеобщая мечта о Западе, как источнике джинсов, рок-"музыки", шмоток от "Бурды" и двадцати сортов колбасы.

Именно эти неустанно внушавшиеся лживой западной пропагандой иллюзорные представления о капитализме и Западе как об "обществе всеобщего потребления" послужили оперантным положительным подкреплением курса горбачевско-ельцинских псевдокоммунистов-"реформаторов" на компрадорское паразитирование на газо-нефтяной трубе. При этом "реформаторы" играли на столь же иллюзорных мечтах народных масс, чем и объясняется та лёгкость, с которой "реформаторами" были ликвидированы союзные социалистические государства Восточной Европы и уничтожен Советский Союз.

--

Просто поразительно, как легко(мысленно) эти "реформаторы" усвоили лживые буржуйские мифы о капитализме как обществе всеобщего процветания и потребления, отвергнув научное объяснение марксистской политэкономией механизма действия капитализма как принципиально паразитического и хищнического общественного строя, которое недвусмысленно указывало на то, что с буржуйским Западом невозможно "по-хорошему договориться", что он неизбежно будет рассматривать положенную под него "реформаторами" беззащитную Россию как свою законную добычу и жертву, как объект агрессии и грабежа. Об этом можно долго распространяться, но по теме данной заметки следует ограничиться лишь тем, что эту веру и далее ничтоже сумняшеся исповедует нынешний компрадорский олигархо-чиновничий режим и, соответственно, более или менее официальной (но иллюзорной) целью нынешнего расейского "образования" является неоднократно высказывавшийся путинскими чиновниками и либерастами тезис о "воспитании потребителей".

Но это - в теории. А на практике чиновничьи выкрутасы в сфере образования являются лишь частным случаем общего разрушительного процесса "реформ", мнимая необходимость которых надута в уши путинского чиновничества западной пропагандой. Это чиновничество по сути является бандой невежественных бездарных мещан-проходимцев и способно лишь на введение в России обезьяньего подражания Западу, по образцу всеобще обязательной стрижки бород "реформаторами" Петра I. Чиновники ездят в "служебные командировки" на Запад и привозят оттуда "сверхценные идеи" - от болонской системы и ЕГЭ до мощения тротуаров западной плиткой, которая после одной зимы в российском климате превращается в минное поле, неожиданно обдающее снизу струями холодной воды пешехода, ступившего на одну из поднятых морозом плиток. Разумеется, те, кто принимают решения - приближенные Путина - посылают своих детей учиться на Запад, а не в "реформируемые" ими расейские школы, и не ходят пешком по перелицованным на европейский манер тротуарам, а ездят в бронированных лимузинах.

Это дурацкое обезьянничанье стало повсеместной нормой для чиновников в нынешней России вовсе не потому, что все они поголовно - рьяные почитатели Запада. Причина тут совсем иная: чиновники из карьерных соображений прежде всего стараются избавиться от ответственности за свои действия. Если чиновник (представим себе такой невероятный случай) что-то выдумает сам и прикажет подчинённым это исполнять, то в очень даже вероятном случае провала его затеи он будет нести за это ответственность, и на дальнейшей его карьере будет поставлен крест. А если он рабски копирует Запад, то от ответственности увильнуть очень легко: "Да я же стараюсь, чтобы получилось точь-в-точь как на Западе. Но вы поймите, что исполнители - это "совки", т.е. варвары и дураки, они всё делают совсем не так, как надо, то ли по дурости, то ли назло. Я им свою голову приставить не могу." И т.д. и т.п.

Разумеется, при этом чиновничество путинской России выполняет социальный заказ мировой буржуазии. Интересно, что это - двоякая задача. Во-первых, уничтожать реликты советского строя и, в частности, советскую систему образования. В чём причина этого? - Да в том, что советская система образования была скопирована сталинскими чиновниками с западной системы образования 1920-30х годов и служила целям воспроизведения чиновничьего аппарата национального буржуазного государства, которое тогда не только не подвергалось нападкам, но и было эффективным инструментом осуществления империалистической политики. Напомню, что в те годы весь мир был разделен на колониальные империи капиталистических государств - Англии, Франции, США ("независимость" стран Латинской Америки и поныне остаётся фиктивной), Голландии, Испании, Португалии, Дании и Японии. Даже замухрышная Латвия имела свою колонию - остров Тобаго. (При оказии посмотрите неплохой советский фильм "Тобаго меняет курс".) У Германии все колонии были отобраны - чтобы она занялась завоеванием "жизненного пространства" на востоке.

Во-вторых, для осуществления проекта миллиардеров-глобалистов повсюду в мире вводится единообразие социальной реальности. Чтобы все "воочию видели", как выражалась Тэтчер, её знаменитое TINA - "There Is NO Alternative" - т.е. безальтернативность глобалистской "реальности", которая должна парализовать любые стремления к чему-то иному, к альтернативам. Это делается потому, что глобалистский проект явлется супер-консервативным, и глобалисты считают, что для его тысячелетней (по Гитлеру) долговечности необходимо, чтобы улицы, реклама, магазинные вывески и всё прочее, мозолящее глаза человечества, было и в Нью-Йорке, и Лондоне, и Берлине, и Москве, и т.д. абсолютно одинаковым, не побуждающим подвластную публику к самостоятельности или сопротивлению.

Для правильного понимания отдельных явлений (например, либерастских "реформ") надо ни на минуту не упускать из виду общую картину: ныне реальная власть над капиталистическим миром принадлежит транснациональной закулисной олигархии миллиардеров, которая держит курс на уничтожение национальных государств. Именно главной цели закулисы - уничтожению национальных государств и созданию из их обломков тоталитарного неофеодального глобального сверхгосударства, управляемого при помощи частных армий наёмников-головорезов, тотальной компьютерной слежки и поголовной RFID-изации человечества, наподобие скота на западных фермах, служит вся политика людоедской империи США, создание Евросоюза и ВТО, а также нынешние затеи с TTIP, TISA, TPP и т.п.

Фашиствующая банда миллиардеров-глобалистов имеет чёткую цель - создание своего глобального "тысячелетнего рейха", т.е. глобального концлагеря для человечества, который не надо будет обносить колючей проволокой подобно Освенциму, так как во всех заключенных "граждан" этого рая для миллиардеров будут вживлены RFID-бирки, по которым будет дистанционно вестись учёт их рабского труда, по которым они будут получать минимально необходимый корм и ширпотреб, и по которым каждого из них можно будет моментально прикончить (как за "непослушание", так и из-за износа и старости) - или выследив и убив с беспилотника, или просто подав на RFID-бирку команду впрыснуть яд из вживленной вместе с RFID-блоком капсулы. Повторяю, это вовсе не параноидные фантазии, а конкретные планы, которые пусть медленно и осторожно, но неуклонно осуществляются.

Поэтому очевидно то, что сохранение советской системы образования и пресечение всех наскоков "реформаторов" на неё отвечает интересам не столько народа, сколько интересам России как более или менее независимого буржуазного государства. Почему? - Именно потому, что советская система образования не была социалистической, и об этом пойдёт речь дальше. К концу 1930-х годов подручными Сталина была создана бюрократически унифицированная советская школьная система, нацеленная на  массовое производство чиновников, а все истинно социалистические альтернативы в сфере образования, например деятельность А.С. Макаренко (см. хорошую недавнюю статью о нём здесь http://ruvesna.ru/obshchestvo/47713304 ) были удушены.

Для этой системы были характерны:

-- культивирование "усидчивости" (безусловно необходимой для чиновников);

-- обязательность оценок "успеваемости" (приучение школьников к бюрократическому контролю сверху);

-- обязательность набора предметов и однообразие программ, не допускавшее отклонений от заданной линии, вызываемых интересами учителя или школьника;

-- приоритет "теоретического" обучения над "практическим": учеников приучали к зазубриванию формулировок и "пониманию" их смысла, но не практическому применению знаний, что соответствует роли чиновника как передаточного звена в бюрократической системе, требовавшей передачи рапоряжений вниз по пирамиде власти в не подлежащих изменению письменных или устных формулировках, а также "разъяснения" исполнителям требуемого результата.

А ведь на самом деле "обучить" - это значит сделать способным применить знания практически, особенно в трудовой деятельности. Но к великому сожалению этого в СССР не было. Советская школа была инкубатором бюрократии и потому была чужда реальной жизни народа. Большинство её выпускников, которому "не светила" управленческая карьера, попадало в совершенно новый, чуждый им мир трудовой деятельности. Она - невероятно, но факт - практически приучала молодёжь не к труду, а к начальственному отлыниванию от труда, к презрению к труду. Она приучала молодёжь лишь к послушанию начальству и боязни личной инициативы и новаторства. Школьников дрессировали полировать задом сидение парты, а не трудиться.

Какие же выводы надо сделать? - Идеологическая индоктринация народа со школьной скамьи, на которую всецело полагалась КПСС, показала свою неэффективность и полную непригодность для создания социалистических общественных отношений. Это и не могло быть иначе, ведь реальная повседневность противоречила идеологическим лозунгам, в результате чего советская пропаганда имела то же действие на людей, что и речи повара-грамотея на кота в басне Крылова: "А Васька слушает, да есть".

Напротив, бихевиористский социализм должен не агитировать, а практиковать социальную инженерию, т.е. оперантное управление поведением в соответствии с принципом: "Каждому - по труду".

Только бихевиористский подход позволяет избежать двух роковых ошибок или извращений социализма:

- сталинизма, под видом социализма превратившего страну в громадный исправительно-трудовой лагерь, в котором принуждение к труду достигалось репрессиями, т.е. применением максимума наказаний и устрашения и минимума положительного подкрепления,

--

Начало одного из бесчисленных длиннющих реестров "слушаний" дел репрессированных сталинскими "тройками" (подробно - здесь: http://istmat.info/node/50247 )

- государственной благотворительности независимо от продуктивных результатов труда или реальной потребности в получении благ без труда (для детей, престарелых, инвалидов, больных, многодетных и т.п.), которая практиковалась в рамках паразитирования на газонефтяной трубе в таких псевдо-социалистических государствах, как например Ливия при Каддафи или Венесуэла при Чавесе, и которая столь же бесперспективна, как и компрадорский паразитизм расейского олигархочиновничьего привилегированного класса на той же самой "трубе".

Соответственно, в области образования бихевиористское понимание оперантной сути поведения требует обучения не в виде зубрёжки и когнитивистского "теоретического понимания" предмета, а обучения практической деятельности, то есть навыкам выполнения своими руками научных опытов, трудовых операций и т.п. Оно требует не плохой или хорошей оценки, а положительного подкрепления успеха обучаемого, т.е. его практического продуктивного результата. Но как раз этого-то и не было в СССР ни в средней школе, ни в системе высшего образования, в которой практические занятия и производственные практики считались чем-то второсортным.

Социалистическая школа должна вырабатывать у учащихся привычку к труду его систематическим оперантным кондиционированием. Человек социалистического общества - это тот, кто более всего на свете радуется своим практическим достижениям и гордится результатами своего труда. В этом и состоит освобождение труда - главнейшая цель социализма. Только освобождением труда, т.е. превращением его в добровольную деятельность путём оперантного обусловливания и подкрепления, можно избежать свойственного буржуазному обществу презрения к труду и стремления к обманам и паразитизму за счет других.

Для того, чтобы наглядно показать эту принципиальную разницу между трудом при капитализме и социализме, ниже я перепостирую два произведения русской литературы - замечательное стихотворение Н.А. Некрасова "Железная дорога" и отрывок из совершенно чуждого нынешней капиталистической действительности изложения западноевропейских "утопических" представлений о социализме для российской образованной публики, сделанного 150 лет назад - романа Н.Г. Чернышевского "Что делать?" Когда я учился в советской школе, эти произведения были в обязательной школьной программе по литературе. Интересно, известны ли оии нынешним российским школьникам?

Н.А. НЕКРАСОВ "ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА"

Ваня (в кучерском армячке): Папаша! кто строил эту дорогу?

Папаша (в пальто на красной подкладке): Граф Петр Андреевич Клейнмихель, душенька!

- Разговор в вагоне

I

Славная осень! Здоровый, ядреный
Воздух усталые силы бодрит;
Лед неокрепший на речке студеной
Словно как тающий сахар лежит;

Около леса, как в мягкой постели,
Выспаться можно — покой и простор!
Листья поблекнуть еще не успели,
Желты и свежи лежат, как ковер.

Славная осень! Морозные ночи,
Ясные, тихие дни...
Нет безобразья в природе! И кочи,
И моховые болота, и пни —

Всё хорошо под сиянием лунным,
Всюду родимую Русь узнаю...
Быстро лечу я по рельсам чугунным,
Думаю думу свою...

II

«Добрый папаша! К чему в обаянии
Умного Ваню держать?
Вы мне позвольте при лунном сиянии
Правду ему показать.

Труд этот, Ваня, был страшно громаден, —
Не по плечу одному!
В мире есть царь: этот царь беспощаден,
Голод названье ему.

Водит он армии; в море судами
Правит; в артели сгоняет людей,
Ходит за плугом, стоит за плечами
Каменотесцев, ткачей.

Он-то согнал сюда массы народные.
Многие — в страшной борьбе,
К жизни воззвав эти дебри бесплодные,
Гроб обрели здесь себе.

Прямо дороженька: насыпи узкие,
Столбики, рельсы, мосты.
А по бокам-то всё косточки русские...
Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты?

Чу! восклицанья послышались грозные!
Топот и скрежет зубов;
Тень набежала на стекла морозные...
Что там? Толпа мертвецов!

То обгоняют дорогу чугунную,
То сторонами бегут.
Слышишь ты пение?.. „В ночь эту лунную
Любо нам видеть свой труд!

Мы надрывались под зноем, под холодом,
С вечно согнутой спиной,
Жили в землянках, боролися с голодом,
Мерзли и мокли, болели цингой.

Грабили нас грамотеи-десятники,
Секло начальство, давила нужда...
Всё претерпели мы, божии ратники,
Мирные дети труда!

Братья! Вы наши плоды пожинаете!
Нам же в земле истлевать суждено...
Всё ли нас, бедных, добром поминаете
Или забыли давно?..“

Не ужасайся их пения дикого!
С Волхова, с матушки Волги, с Оки,
С разных концов государства великого —
Это всё братья твои — мужики!

Стыдно робеть, закрываться перчаткою.
Ты уж не маленький!.. Волосом рус,
Видишь, стоит, изможден лихорадкою,
Высокорослый, больной белорус:

Губы бескровные, веки упавшие,
Язвы на тощих руках,
Вечно в воде по колено стоявшие
Ноги опухли; колтун в волосах;

Ямою грудь, что на заступ старательно
Изо дня в день налегала весь век...
Ты приглядись к нему, Ваня, внимательно:
Трудно свой хлеб добывал человек!

Не разогнул свою спину горбатую
Он и теперь еще: тупо молчит
И механически ржавой лопатою
Мерзлую землю долбит!

Эту привычку к труду благородную
Нам бы не худо с тобой перенять...
Благослови же работу народную
И научись мужика уважать.

Да не робей за отчизну любезную...
Вынес достаточно русский народ,
Вынес и эту дорогу железную —
Вынесет всё, что господь ни пошлет!

Вынесет всё — и широкую, ясную
Грудью дорогу проложит себе.
Жаль только — жить в эту пору прекрасную
Уж не придется — ни мне, ни тебе».

III

В эту минуту свисток оглушительный
Взвизгнул — исчезла толпа мертвецов!
«Видел, папаша, я сон удивительный, —
Ваня сказал, — тысяч пять мужиков,

Русских племен и пород представители
Вдруг появились — и он мне сказал:
„Вот они — нашей дороги строители!..“»
        Захохотал генерал!

— Был я недавно в стенах Ватикана,
По Колизею две ночи бродил,
Видел я в Вене святого Стефана,
Что же... всё это народ сотворил?

Вы извините мне смех этот дерзкий,
Логика ваша немножко дика.
Или для вас Аполлон Бельведерский
Хуже печного горшка?

Вот ваш народ — эти термы и бани,
Чудо искусства — он всё растаскал! —
«Я говорю не для вас, а для Вани...»
Но генерал возражать не давал:

— Ваш славянин, англосакс и германец
Не создавать — разрушать мастера,
Варвары! дикое скопище пьяниц!..
Впрочем, Ванюшей заняться пора;

Знаете, зрелищем смерти, печали
Детское сердце грешно возмущать.
Вы бы ребенку теперь показали
Светлую сторону... —

IV

                                «Рад показать!
Слушай, мой милый: труды роковые
Кончены — немец уж рельсы кладет.
Мертвые в землю зарыты; больные
Скрыты в землянках; рабочий народ

Тесной гурьбой у конторы собрался...
Крепко затылки чесали они:
Каждый подрядчику должен остался,
Стали в копейку прогульные дни!

Всё заносили десятники в книжку —
Брал ли на баню, лежал ли больной:
„Может, и есть тут теперича лишку,
Да вот поди ты!..“ Махнули рукой...

В синем кафтане — почтенный лабазник,
Толстый, присадистый, красный, как медь,
Едет подрядчик по линии в праздник,
Едет работы свои посмотреть.

Праздный народ расступается чинно...
Пот отирает купчина с лица
И говорит, подбоченясь картинно:
„Ладно... нешто... молодца!.. молодца!..

С богом, теперь по домам, — проздравляю!
(Шапки долой — коли я говорю!)
Бочку рабочим вина выставляю
И — недоимку дарю!..“

Кто-то „ура“ закричал. Подхватили
Громче, дружнее, протяжнее... Глядь:
С песней десятники бочку катили...
Тут и ленивый не мог устоять!

Выпряг народ лошадей — и купчину
С криком „ура!“ по дороге помчал...
Кажется, трудно отрадней картину
Нарисовать, генерал?..»